«Будьте же исполнители слова,

                                                                           а не слушатели только,

                                                                                    обманывающие самих себя»

                                                                                                                            (Иак. 1: 22)

 

Чтение Священного Писания  было неотъемлемой частью Богослужения. Один святой II века  писал: «В так называемый день солнца (воскресенье) бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам и селам; и читаются,  сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставления и увещание подражать тем прекрасным вещам. Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы» (Иустин Мученик, 1-я Апология, гл. 67, Русский перевод, стр. 107).

Когда Литургию совершают священник и диакон, то Евангелие читается последним. Священник становится на горнем месте (за престолом), этим он символизирует невидимое присутствие самого Господа нашего Иисуса Христа.

Далее мы слышим возгласы: « Вонмен. Мир всем. Премудрость, вонмем». Это подготовка к слушанию и слышанию Священного Писания. То есть внимательно будем слушать, со вниманием.

«Мир всем» — это указание на то, что Христос посреди нас, что мир Его, смирение, кротость, радость должны быть между нами христианами.

Перед чтением Апостола возглашается прокимен и его повторяет хор. Прокимен переводится с греческого как предлежащий, т.е. предшествующий Священному Писанию. Он обычно подобран соответственно  дню недели или празднуемому событию. Если празднуем память мученику, то поют прокимен «возвеселится праведник о господе, и уповает на него», если святителю – «уста моя возглаголют премудрость, и поучение сердца моего разум», если  преподобному – «честна пред господем смерть преподобных его» и т.д.

Далее следует чтение Апостола, а за ним – Евангелие.

После Апостольского чтения идет пение «Аллилуйа», что в переводе означает «Хвалите Бога», т.е. радостное ликование. Это пение, на самом деле, относится не к чтению Апостола, а к торжествующей Благой Вести, к радости слышания Евангелия.

После «аллилуйа» священник возглашает: «Премудрость, прости, услышим Святаго Евангелия чтение», т.е. «премудрость, станем благоговейно, ровно…».

«По Иустину Философу, во II веке Священное Писание читалось «сколько позволит время». Чтец или диакон прочитывал целые главы из ветхозаветных книг, Апостола и Евангелия, и потом шла проповедь. Позже новозаветные чтения начались ограничиваться небольшими отрывками на каждый день, ветхозаветные — исчезли вообще» (Прот. А. Носенко, Литургика, Учебное пособие).

«Современное поразительное незнание Священного Писания у подавляющего большинства православных», — пишет прот. А. Шмеман, — «и вытекающее из этого отсутствие интереса к нему, кроется именно в этих литургических сокращениях. А так как наше богослужение построено, прежде всего, в библейском ключе и вводит нас в реальность событий священной истории, то незнание Писания приводит в конечном итоге к непониманию и богослужения».

Литургия Слова будет важной частью Богослужения, лишь только тогда, когда услышанное становится воплощением в нашей жизни. Преп. Никон Оптинский говорил, что чтение только тогда будет приносить желаемую пользу, «когда читаемое будет по мере сил и возможностей входить в жизнь, становиться правилом жизни, а не простым, голым, бездушным и холодным знанием. Какая может быть польза, что человек знает, что нужно молиться — и не молится; знает, что нужно прощать обиды — и не прощает; знает, что нужно поститься — и не соблюдает постов; нужно терпеть — и не терпит и т.д. Такое знание, по слову Евангелия, будет даже в осуждение человеку. Поэтому нужно читать со вниманием и стараться жить по духу того, что читаешь. Конечно, сразу стать исполнителем всего, что написано, мы не можем — нужна постепенность».

Ведь и вера без дел мертва, и слово без жизни по этому слову будет пустым, и, больше того, знание без благочестия будут надмевать, взращивать гордыню и тщеславие в наших сердцах.

Не понимаем Евангелие, т.к. не ведем жизнь по Евангелию, не читаем его дома, не интересуемся им. Это показатель нашей недуховности, ведь человек не станет христианином в воскресенье, если он им не был с понедельника по субботу. Наше духовное непонимание подсказывает нам и говорит: «Чтобы стать верующим, нужно им быть и дома, и в обществе, а не только в храме… чтобы научиться не отвлекаться в храме на молитве, нужно хоть немного молиться дома, приучать, понуждать себя к молитве – а это труд от которого мы бегаем.

Мы не принимаем Слово Божие, не изучаем Евангелие, потому что оно обличает нас, оно нас ранит, причиняет боль… ветхий человек кричит и ропщет, ведь его удовольствиям приходит конец, он не готов оставить «похоть плоти, похоть очей, гордость житейскую». Мы защищаем свои привычки и тем самым не даем достучаться Господу к нашим сердцам, имеем уши и не слышим, имеем очи и не видим. В Евангелии мы хотим найти подтверждение наших собственных желаний и решений, уже принятых нами, и, когда вычитываем там противное нам наставление – отталкиваем от себя «Книгу Жизни».

Мы очень часто не можем привести в порядок наши мысли, дела, всю свою жизнь, и, зная это, пренебрегаем тем благом, которое дал Господь – Евангелием. Христос сказал, что Он есть «путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6). Это та подлинная жизнь, которая может дать гармонию и в отношениях общественных, и в отношениях семейных, в отношениях с самим собой, а самое главное – с Богом. Именно в Евангелии есть все те глаголы вечной жизни, исполняя которые, можно, наконец, найти покой своему сердцу, своей совести.

«Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11:29).