Вольфсгартен,
10 сентября 1894 года,
письмо А-100.
Мой родной, драгоценный, дорогой Ники,
Думаю, что тебя следует наградить меня медалью в честь моего юбилейного сотого послания; поторопись со своими письмами, чтобы догнать меня. Мы только что вернулись из церкви, где я горячо молилась за моего любимого, за его Отца и за Плакучую Иву. Наши мысли и молитвы встретятся, ты согласен? В церкви мы были в 9.30. Все пошли пешком, а мы с Даки поехали в маленькой карете, запряженной мулом… Я надеюсь, что позднее придет письмо от тебя, так как ты знаешь, что я жадная – мне их никогда не хватает. Когда ты получишь это письмо, то, пожалуйста, свяжи первые 100 писем вместе. Интересно, сколько еще сотен я должна буду написать, пока мы не будем вместе в нашем маленьком домике.
Пастор, который совершал мою конфирмацию, и с которым я в прошлом году говорила о тебе, когда была в полном отчаянии, и который написал мне в апреле, — приезжает повидать меня сегодня утром. Честно говоря, я страшусь той встречи, хотя мне нравится этот человек, и он всегда был добр ко мне. Когда я увижу его и поговорю с ним, будет лучше. Но я изрядно нервничаю и совершенно не знаю, как ему все объяснить…
А сейчас, мой дорогой, я должна попрощаться, так как мне нужно еще кое-что выучить к приезду старого священника (Отец Иоанн Янишев, духовник Русской Царской Семьи, прибыл в Вольфсгартен дать Аликс наставления в Православии перед ее переходом в лоно Православной Церкви – ред.), который приезжает сегодня, а Шнайдерляйн должна мен помочь.
Много раз тебя нежно целую, сердечно благословляю, остаюсь, мой любимый Ники, твоя любящая и нежно обожающая девочка,
Аликс
