29 августа 1890 года.
Дорогой Ники.
Я надеюсь, что, не получая от меня никаких писем со времени нашего расставания, ты не думаешь, что я тебя забыла, просто мне очень хотелось сообщить тебе такие новости, которые ты действительно жаждешь услышать. Мы очень часто говорили с ней, но барьер, который, я надеюсь, будет перейден, все еще кажется непреодолимым. Любовь Пелли так же глубока и сильна, как и раньше, но она не может решиться переменить религию (Пелли – это секретное имя, которым Элла называла Аликс – ред.). Ей кажется, что она делает что-то неправильно. Со всей своей любовью к сестре я пыталась убедить ее, что она не может поступить иначе, нежели любить эту религию, к которой я тоже намереваюсь принадлежать и которая является истинно верной, единственной, которая осталась неиспорченной в течение столетий и продолжает быть такой же чистой, как вначале. Мы бы вместе совершили этот серьезный шаг, но увы, она не может решиться. Мы только можем молить Бога помочь ей стать на путь истинный, и я очень надеюсь на лучшее. Бедняжка, она так мучается: с одной стороны, чувство сильной любви, а с другой, как она полагает, ее чувство долга. Все же я надеюсь убедить ее сделать правильный выбор. В конце концов, любовь – это святое, одно из самых чистых чувств в мире. Что касается других ее сомнений, они ничто в сравнении с этим, так как я действительно думаю, что Папа даст свое согласие. Ты полностью завоевал его сердце. Я говорила с ним – большое дело уже то, что он сказал, что не скажет, что он никогда не сможет согласиться, но он знает, что Бабушка (Английская Королева Виктория – ред.) была бы недовольна и рассержена, если бы это было сейчас, если бы вы встретились сейчас.
